Ночь давно, завтра день, а я пьян.
В голове и во взгляде туман.
Пепел застит мой стол,
Я часы не завёл,
Хоть одет я, но чувствую – девственно гол.

Долго мне в тишине не уснуть,
И ухабист, неровен мой путь.
И сижу я один,
Сам себе господин,
Как затворник с безликих забытых картин.

И на кой чёрт сдалось мне оно,
То дешёвое в кружке вино.
И в дыму сигарет,
Я мечтой не согрет,
И никто мне не может дать дельный совет.

28.01.1987


Как жаль, что что-то не свершилось,
В единстве порознь не слилась,
Обыденность не восхитилась,
И низменность не вознеслась.

Не снизошла до правды ложь,
Любовь в обиде затаилась,
А снисхождение озлилось,
И виноватых не найдёшь.

Грусть не унять глухой тоской,
Улыбку скрючило в сарказме.
Смерть, подколодною змеёй,
Глумится, в старческом маразме.

Ночь заволакивает день,
И в вечность сгинули мгновенья.
Как неразлучны свет и тень,
Так неразлучны жизнь и тленье.

21.02.1987


Смешалась череда ночей и дней,
Но их недолговечно примиренье,
Да и не мог быть прочен сей союз,
Как к слепоте непримиримо зренье
Или к беспечности неодолимый груз.

Оставь меня, стихий водоворот,
Я бурю зрю, но до неё нет дела.
Я в том единстве головы и тела –
Барана возле новеньких ворот,
И мне плевать. Кому какое дело.

Стихий противоборство не по мне.
И пусть они лютуют и ярятся,
Я продолжаю глупо улыбаться
Бельму Луны в распахнутом окне,
Не сплю, но пробужденье лишь во сне.

Порой же хочется и наяву проснуться,
Размыв сопливых грёз мирок цветной
Реальной чёрно-белою волной,
В неё душой и телом окунуться,
Прильнув губами к горечи земной.

И пусть меня раздавит торжество,
Сметя негодованьем дней обычных
Налёт видений нереалистичных,
Рассеяв дум и мыслей колдовство,
Скрутив печаль в клубок укоров личных.

Но ночь приходит – та же безутешность,
Иллюзии бесплотная безгрешность,
Не в силах боле думать о ином.
Любовь растоптана, давно убита нежность,
А мне, ей-богу, в пору в стену лбом.

25.01.1987


Осиновой полночи нервный надрыв,
В мозгу воспалённой занозой нарыв,
Сквозь сжатые зубы задавленный крик,
Из зеркала бледный седеющий лик,
Холодный озноб и затравленный взгляд
И скользкие твари натужно сопят.

А где-то бушует шальная краса,
Блестит ожерельем жемчужным роса,
Любовной рулады разносится клик,
В воде отражается солнечный блик,
Грибные дожди по листве шелестят
И в кронах небесные птицы кричат…

Корявые плети на грязном снегу,
Закручены нервы в стальную дугу,
Рубаха навылет и руки вразлёт,
Свинцовая тень продолжает полёт,
На смятой подушке полуночный бред,
Терзающий души две тысячи лет.

А в мире подлунном покой и уют,
Небесные кони из радуги пьют,
Цветущей планеты зелёную даль
Венчает серебряных пиков хрусталь,
Янтарное солнце ласкает лазурь,
Стирая следы катаклизмов и бурь.

Тревожит сознание вечный вопрос:
Чем слаще реальности вычурность грёз?
Где вещая правда – в бреду иль во сне?
Та тайна, увы, недоступна и мне.
Реальности бритва кромсает вуаль
Наивной мечты и былого печаль…

15.12.2002


Что-то должно случиться, или уже случилось,
И понапрасну Богу ты за меня молилась.
Между землёй и небом призрачная граница,
Толи там кружит ворон, толи другая птица…

Что-то уже случилось, или должно случиться –
Попеременно с красной, чёрная масть ложится,
И на моей дороге вилки и перекрёстки
И пешеходной зебры стоптанные полоски…

Что-то уже случилось, или должно случиться –
Лунной тревогой полночь в окна мои стучится.
Сам о себе слагаю были и небылицы,
В мыслях перебирая жизни моей страницы…

Что-то уже случилось, или должно случиться,
И потому так часто мне по ночам не спится.
Кто на вопрос ответит, просто проявит милость:
Что же должно случиться? Или уже случилось?

18.01.2003


Сквозь дым сигареты, в туманном покое,
Прошедшее – словно виденье немое.
Хранит фотографией память былое,
Хорошее помнит, но помнит и злое.
Прощанья и встречи, и радость и горе,
В ладу я с любимой иль в ветреной ссоре.
Минутное счастье и годы разлуки,
Солёные губы и нежные руки.
Но годы пройдут, половодьем, как реки
Смывая, что память хранила вовеки.
Забудутся руки, забудутся плечи,
Забудутся жаркие нежные речи.
Забудется всё, то, что память хранила,
Что дорого было и было не мило.
А что остаётся в награду поэту?
Печаль – словно дань уходящему лету,
Тоска – как предвестница вьюги студёной
И злость на природу – весной опьянённой.
Где всё неизменно течёт век за веком,
Где рядом идут человек с человеком,
А я одиноким вовек был и буду,
А время пройдёт, я и это забуду.

24.08.1985